Максим Кадаков: «Россия не откажется от личного транспорта, даже в условиях роста цен и дефицита»

Рынок новых автомобилей в России лихорадило с лета 2021 года, но внезапно объявленные санкции после начала специальной операции на Украине привели к фактической остановке производства на многих автомобильных заводах, прогнозы по их полноценному запуску пока не озвучиваются. CUD.NEWS («Центр Градостроительного Развития») спросил про текущую обстановку с новыми автомобилями у Максима Кадакова, главного редактора журнала «За рулем».

– Как отразились санкции западных стран на российской автомобильной промышленности?

М. К.: Начну с того, что ни одна автомобильная компания пока не ушла из России и ни одна автомобильная компания не сказала, что российский рынок им не интересен. Даже Volvo, которая одной из первых заявила, что уходит, уже изменила формулировки, и есть предположения, что они останутся при определенных условиях. Факт, что все приостановили производство, но я более чем уверен, что если не будет никаких решений о политической блокировке поставок в Россию продукции машиностроения сверху, на уровне государств или на уровне объединений государств, таких как Евросоюз, тогда, если не все, то многие компании будут стараться сохранить здесь свой бизнес. У многих компаний здесь есть сборочные производства, в них сделаны большие инвестиции на долгий срок – сотни миллионов долларов или евро. А в некоторых случаях счет идет на миллиарды.

Но дело не только в деньгах, а еще и в том, что эти компании наладили в России целую систему производства. Это не только цепочки поставок комплектующих, но и целая интеграция нашего российского сегмента в глобальную структуру производства. Конечно, Россия не является определяющим рынком, но наш рынок важный, емкий и интересный. Никто просто так его не покинет. Если не будет политических разрывов, то все производители, в первую очередь наиболее успешные, с большими объемами продаж, должны вернуться.

– Если предположить худший сценарий, то приведет ли полный и окончательный уход крупнейших автопроизводителей с российского рынка к снижению уровня автомобилизации в России?

М. К.: Даже если предположить реализацию самого худшего варианта, то это не приведет к уменьшению интереса российских граждан к автомобилям. Психология такая, что мы пока не удовлетворили свой интерес к автомобилям. Выросло только одно поколение, которое не помнит и не знает СССР. На самом деле мы не удовлетворили свой интерес не только к автомобилям, но даже к тому же «Макдоналдс». Поэтому, даже если выпадающий объем не сможет восполнить Китай по каким-то причинам, мы все равно будем покупать автомобили, пусть даже отечественные. Мы будем латать старые машины и будем продолжать на них ездить, потому что автомобиль для нашего человека по-прежнему больше, чем просто автомобиль. Во всяком случае для людей в возрасте от 30 и старше. Все хотят автомобиль – это удобно, это привычный образ жизни, это объяснение самому себе, что ты чего-то в этой жизни достиг. Кроме того, у нас огромная страна. Если мы уходим за пределы крупных мегаполисов, то автомобиль на этой территории невозможно заменить самокатом, велосипедом или общественным транспортом, которого или нет, или фактически нет.

– Но ведь дело не только в физическом наличии автомобилей. Цены на машины выросли практически в два раза, и у людей может просто не быть денег на их приобретение. Насколько может в таком случае сократиться число автомобилей в России?

М. К.: Я считаю, что число автомобилей не сократится. Просто мы начнем тащить автомобили со всех возможных направлений. Например, через Армению, Казахстан. Пока эти страны продают интересующие россиян марки, мы тоже будем иметь к ним доступ. Мы будем латать старые машины и продолжать на них ездить. То есть, численность автопарка не уменьшится, ухудшится состояние этих автомобилей, поскольку автопарк будет стареть. В этом смысле мы не превратимся, конечно, в Кубу, но если сейчас средний возраст автомобиля 14 лет, то в новых условиях будет скоро 15 лет, потом 16 лет и так далее.

Конечно, мы будем покупать больше отечественных автомобилей. У «АвтоВАЗа» здесь как у основного производителя большие возможности. Лучше ездить на новой «Ладе», чем на развалившейся иномарке, которой уже 30 лет. Но ездить мы будем продолжать, потому что, исходя из размеров страны, из количества населения, уровня развития, необходимости грузовых и пассажирских перевозок, есть определенный минимум потребности в автомобилях, ниже которого мы даже в кризис не опустимся, разве что если только временно. Российский минимум потребности в автомобилях составляет, по моей оценке, 1,5 миллиона автомобилей в год, вокруг которого мы последние несколько лет и крутимся. Ниже этого уровня мы не должны опуститься, а если вдруг это случится, то потом будем восполнять.

Можно вспомнить, что было в СССР, когда автомобилей вообще столько не продавалось, сколько сейчас, а на пике мы выпускали примерно 1,2 млн новых авто. Это подтверждает озвученный мной минимальный порог. Я уверен, что на житейском уровне принципиальной разницы мы не заметим. А если она и будет, то, скорее всего, в районе погрешности измерений. Так что, скорее всего, мы не увидим в мегаполисах на дорогах в круглогодичном режиме картину, которая наблюдается летом в выходные, когда все жители уезжают отдыхать за город. Все примерно сохранится на текущем уровне, и падение интенсивности использования автомобиля, объема покупок новых автомобилей будет незначительным. Как только появятся возможности приобретения любых новых автомобилей, наше общество быстро восполнит тот автомобильный голод, который мы наблюдаем сейчас.

– Все-таки уровень жизни российских граждан будет падать, мы уже видим оценки по росту безработицы. А падение уровня жизни приводит к необходимости экономии. Одно дело проехаться на автомобиле и сжечь бензина на 1000 рублей, а другое – проехать на ту же самую дачу на электричке за 100 рублей?

М. К.: Во-первых, если изоляция будет сохраняться, бензин будет или дешеветь, или просто не дорожать. Во-вторых, наши люди умеют экономить и обходиться подручными средствами, например адаптировать, условно говоря, жигулевские запчасти к «Мазде» или к «Фольксвагену». Эти изменения в экономике, скорее, скажутся на качестве перемещения на автомобиле, люди будут больше экономить. Например, будут реже менять дворники, ездить дольше с затертыми стеклами, пытаться купить более дешевый бензин. Если сейчас производители разрешают лить 92-й или 95-й, то многие используют 95-й потому, что они любят свой автомобиль. Многие покупают более дорогое масло, а не то, которое рекомендовано производителем, по той же причине. На всем этом можно сэкономить, начать использовать 92-й вместо 95-го, больше делать что-то своими руками, чаще обращаться в гаражные сервисы. То есть в плохом сценарии автомобилисты перейдут в режим тотальной экономии, нежели откажутся от поездок на авто.

– Есть ли хоть какие-то шансы, что автомобили в перспективе нескольких месяцев начнут дешеветь?

М. К.: Говорить об этом с уверенностью невозможно просто потому, что мы не знаем, на каком уровне остановится курс рубля к доллару. Все в этом мире взаимосвязано, конечно, вполне возможно, что рубль отыграет назад и будут отменены некоторые санкционные меры. Вполне возможно, что автопроизводители найдут новые каналы поставок комплектующих. Все возможно. Но в чем я уверен, что машины в ближайшей перспективе уже не будут принципиально дешеветь. Спекулятивно, конечно, могут быть колебания вниз, но к ценам февраля 2021 года уже не вернемся. А если и вернемся, то не по всем моделям, несмотря на то, что цены февраля 2022 года уже были перегреты пандемией и нехваткой комплектующих. В мире все будет дорожать, и не только у нас.

Как ни странно, но самый позитивный сценарий для российского рынка – стабилизация цен, когда повышения цен не будет. Но обратно к предыдущему уровню цен мы уже не придем. Но это не говорит о том, что люди откажутся от автомобиля. Все равно будут пытаться их купить, я в этом уверен.

– Кризис с поставками комплектующих привел к тому, что многие машины стоят частично собранными, когда все готово, но не хватает незначительной детали. В чем причина этого?

М. К.: Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, кризис с поставками автомобильных компонентов уже был. И если бы не изменилась геополитическая обстановка, то все равно некоторые наши автомобильные заводы планово встали бы в начале марта 2022 года. С 1 по 5 марта не работал бы московский завод «Рено», завод «Хендэ» в Санкт-Петербурге. То есть эта проблема уже была, но с изменениями последних недель проблема усугубилась. Прежде всего из-за остановки части грузоперевозок, в том числе и блокировки грузов до выяснения геополитической обстановки. Где-то никто ничего не блокировал, просто физически не могли вывезти.

Раньше автопроизводители в таких ситуациях, чтобы не останавливать конвейер, доставляли некоторые комплектующие самолетами. Это само по себе очень дорого, и стоимость этих комплектующих становится космической, но останавливать конвейер еще дороже. Теперь и самолетом комплектующие не доставишь, потому что многие воздушные коридоры закрыты. Кроме того, чтобы заказать комплектующие, даже если они есть, нужно за них заплатить. Но сейчас и с этим проблема. Это касается не только комплектующих, но и автозапчастей, которые используются для ремонта автомобилей. Каждый производитель, поставщик решает эти проблемы самостоятельно, но, к сожалению, пока получается не у всех.

Я сам лично видел на площадке одного из производителей сотни автомобилей, которые сошли с конвейера недоукомплектованными. В 90-х такой некомплект сразу отправляли на рынок, и покупатели самостоятельно приобретали и устанавливали недостающие запасные части, и это у автомобилистов получалось очень хорошо. А сейчас почти готовые автомобили просто стоят неопределенное время под открытым небом и ждут момента, когда недостающие комплектующие будут поставлены на склад. Например, это могут быть блоки ABS или мультимедийная система. Ситуация сейчас именно такая.

– Когда российский автопром начнет выбираться из кризиса?

М. К.: Если предположить, что в апреле геополитическая ситуация стабилизируется и отношения с европейскими странами начнут выправляться, то нормализация наступит не раньше, чем в начале 2023 года. Это очень длительный и очень сложный процесс, поэтому даже в таком позитивном сценарии мы весь 2022 год и начало 2023 года будем жить в ситуации жесткого дефицита автомобилей и ажиотажного спроса на них. Если же стабилизация наступит позже, например осенью, то мы и весь 2023 год проживем в ситуации дефицита на новые автомобили.

Автор: Петр Шкуматов