Вячеслав Мищенко: «Ожидать дефицита топлива в России точно не стоит»

Резкий рост цен на нефть произошел в начале марта на фоне санкций, наложенных на Россию рядом стран. Они не достигли исторических рекордов, но находятся на максимумах за последние несколько лет. На российском рынке внезапно начало дешеветь моторное топливо. Как отразятся санкции на доступности бензина и дизельного топлива, будет ли рост цен на бензин и не закроются ли АЗС? Об этом CUD.NEWS («Центр Градостроительного Развития») спросил у Вячеслава Мищенко, руководителя центра анализа стратегии и технологий развития ТЭК РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина.

– Стоит ли ожидать дефицита топлива на розничном рынке в России в краткосрочной и среднесрочной перспективе на фоне санкций, которые уже есть?

В. М.: На этот вопрос можно с уверенностью ответить – нет, ожидать дефицита топлива не стоит. Во-первых, те санкции, которые начинают работать, они работают прежде всего против финансовых организаций, то есть провоцируют проблемы с платежами. Это естественным образом уменьшает объем топлива, нефти, нефтепродуктов, которые могут сейчас отгружаться на внешний рынок. Во-вторых, санкции против компаний, перевозчиков ведут к простому следствию: это перенаправленные объемы экспорта на внутренний рынок. Сейчас внутренний российский рынок насыщается больше, чем он насыщался топливом при нормальных условиях, соответственно тот объем топлива, который поступает в настоящее время на внутренний рынок, создает достаточно серьезный профицит. Если мы посмотрим в ряде регионов на розничные цены, то увидим, что на фоне этого кризиса цены на бензин и дизель пошли вниз, то есть уже идет реальное снижение цены на топливо на российском рынке.

– Да, действительно мы видим, что цены на топливо снижаются на бирже в Санкт-Петербурге. Когда это снижение отразится на розничных ценах, то есть на то, что видят автовладельцы на заправках?

В. М.: На некоторых АЗС в регионах цена на топливо уже снизилась. Это вопрос оперативности мониторинга и выборки. Биржа – это оптовый рынок, но корреляция биржевых цен и розничных есть и она очень быстрая. И в текущем моменте мы уже видим понижательный тренд.

– Насколько могут упасть цены на розничном рынке топлива?

В. М.: Все зависит от региона, логистики и спроса со стороны жителей. На мой взгляд, падение цены на моторное топливо не должно быть серьезным падением. В процентном соотношении от 2-3% и до 10% от текущего уровня цен в моменте. До момента, когда экспорт возобновится в полном объеме, что произойдет после перенастройки финансовой системы. А пока рынок будет перенасыщаться, и это будет стимулировать понижение цены. Но на текущий момент это умозрительные заключения, с момента введения санкций прошло не так много времени, нужно смотреть динамику.

– Санкции, которые объявлены против России, привели в том числе и к тому, что у некоторых зарубежных покупателей начались проблемы с приобретением российской нефти. Даже называются экспертные оценки в 2,5 миллиона баррелей в день. Цифра серьезная, ведь мы помним ситуацию в начале пандемии COVID-19, когда был первый локдаун, все сидели по домам, и по естественным причинам упало потребление моторного топлива. Тогда возник кризис с хранением добываемой нефти и нефтепродуктов, заглушить скважины не получалось. Не может ли получиться сейчас что-то подобное?

В. М.: Нет, ситуация с COVID-19 имела свою специфику и даже во время самых жестких месяцев, март-апрель 2020 года, когда разрушилась сделка ОПЕК+, когда саудиты стали демпинговать и якобы начали направлять дополнительные объемы в сторону Европы, на традиционный для России рынок. Тогда очень выручили трубопроводные системы, в первую очередь нефтепровод «Дружба», который качает нефть на западном направлении. Это старая советская система, которую все эти 30 лет критиковали, она работала в штатном режиме и нефтеперерабатывающие заводы, работающие в Европе, по этому трубопроводу получали нефть. Скорее всего, в спекулятивном политическом плане речь идет об отказе от покупки морских танкерных партий в определенных портах, в отказе в разгрузке, но это единичные заявления, которые пока не подтверждены фактическим материалом.

Напомню, что активно работает восточное направление, а это порядка 30 процентов экспорта. Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО), китайское и азиатско-тихоокеанское направление работает нормально в штатном режиме. Поэтому озвучиваемые оценки в падении российского экспорта умозрительные и ничем не подтвержденные. Скорее всего, это пересчитанные в баррели заявленные угрозы, а не реализованные. С точки зрения хранения нефти и нефтепродуктов Россия вполне может, при условии реализации угроз, уменьшить производство, добычу нефти там, где это возможно. Это приведет только к одному: к увеличению разрыва между спросом и предложением. И цены на нефть, которые мы сейчас наблюдаем, они уже вышли за рамки прогнозируемых, пробив уровень 120 долларов за баррель. И я думаю, что это не предел, если санкционная политика продолжится, то цены могут дорасти, по прогнозам западных же банков и аналитиков, до 180, а то и 200 долларов за баррель. Такие цены выдержать открытым экономикам, таким как экономика Евросоюза и США, вряд-ли под силу. Сейчас уже розничная цена на АЗС в США превышает 5 долларов за галлон топлива. Это невиданный в историческом плане уровень цен, вряд-ли население США, которые являются ключевым потребителем моторных топлив, в первую очередь бензинов, будет это терпеть. Поэтому запас прочности скорее всего на нашей стороне, на стороне добывающих компаний, поставщиков, а не покупателей.

– Вы сказали по поводу беспрецедентного роста цен на топливо в Северной Америке, но недавно было принято решение продать из резервов 60 миллионов баррелей как раз для того, чтобы сбить эти цены. Такой шаг поможет снизить цены или нет?

В. М.: Психологически да, поможет. Такие интервенции, продажи запасов, они могут помочь сбить бычьи настроения на рынке, стабилизировать рынок. Но это разовые акции, они ничего не имеют общего с системной работой и фундаментальными основами рынка. Эта интервенция в моменте может остановить галопирующий рост цен, но постоянно реализовывать объемы никто не может, поскольку они конечны. Их нужно будет пополнять, а пополнять придется по более высоким ценам. Поэтому это палка о двух концах.

– Сейчас много разговоров о том, что многие компании уходят из России, включая те, которые производят специализированное программное обеспечение, в том числе и нефтесервисные технологии. Не получится ли так, что наши нефтеперерабатывающие заводы попадут под такие технологические санкции, которые не дадут им возможность работать?

В. М.: В Российской Федерации крупнейшие нефтеперерабатывающие предприятия совсем недавно прошли модернизацию. Это была большая программа, трехстороннее соглашение корпораций, контролирующих органов и министерства энергетики, которая успешно завершилась. 27 крупнейших НПЗ модернизированы. Как будут дальше функционировать эти предприятия – этот вопрос остается открытым, но сейчас такой насущной необходимости закупать сложные технологические линии, на мой взгляд, нет. Что касается поддержания работоспособности, то эти вопросы обсуждались неоднократно, много лет, с точки зрения импортозамещения, с точки зрения партнерства на различных уровнях, в том числе и азиатскими компаниями и странами. Поэтому этот вопрос будет решаться по ходу движения, создаваться собственные аналоги. Критического ничего нет, в ближайшие несколько лет отечественная нефтепереработка ни в какой кризис не войдет.

– Многие АЗС работают на импортном программном обеспечении и импортном оборудовании.  Как вы оцениваете вероятность того, что из-за санкций может быть нарушена работа розничного рынка топлива?

В. М.: Каких-то критических сбоев или кризиса в розничном сегменте вряд-ли стоит ожидать. Конечно, каждая сеть или компания будет решать эти вопросы самостоятельно. Но я выскажу агрегированное мнение: если бы государство поддержало розничный сегмент, помогло бы консолидировать разработки, чтобы это делали не индивидуально участники рынка, а централизованно, то это дало бы фон поддержки, где можно было бы профинансировать в ускоренном темпе разработки отечественного софта и каких-то технологий, которые помогли бы заменить выпадающие западные. Это понимают все, работа ведется. Признаков системного отраслевого кризиса я не вижу.

Самое главное – у нас есть сырье, производимое здесь, контролировать логистику и контролировать на каком-то этапе уровень цены. Для граждан, для автолюбителей, для перевозчиков это будет понятным процессом адаптации к новым условиям.

Автор: Петр Шкуматов